Мне очень хорошо, на улице туманно, автобус полупустой, слушаю Heather Dale.
Город растворяется в тумане, в дымке, оранжевый свет фонарей рассеивается, воздух сырой и прохладный; на чистопрудном бульваре пахнет подтаявшим льдом и камнем, мы с Фионой идём к метро, она похожа на художника из Парижа двадцатых годов в своём ярко-синем берете и жёлтом шарфе, причём недавно вернулась из Франции. Мне хорошо.
Перед внутренним взором мелькают кадры: вот мы заходим в Ходасевича и я покупаю тебе открытку; вот мы сидим в 'систерс' на нижнем этаже и пьём крепкий Эрл Грей, на котором приносят пиццу с домашним сыром.
Мы говорим, говорим, говорим. Рассказываем, делимся планами и тем, как прошёл год.
Меня сегодня очень радует то, что и Соне и Фионе понравились мои подарки - это лучшее, что может происходить - когда ты угадываешь.
Соня выглядит чуть уставшей, но немного облегчённой. Продолжает терапию. Говорим о запахах, режиме дня и способах записывать музыку. Она красивая.
Захожу в лаш, вернее даже в два лаша, покупаю себе ништяки.
Захожу в огромную натуру сиберику на Тверской - она огромная, просторная и чудесная. Покупаю согревающий гель для душа и масло для массажа. Оно вечернее и успокаивающее.
Хожу по улицам, любуюсь Москвой, огнями, всем; опять пью кофе с ромовым сиропом, трачу деньги, дышу и бегаю по улицам. Условно, конечно же. Забываю слова, через меня течёт жизнь.
Я рассказываю сны, и думаю о тебе. Яблоки, янтарь, море. Я очень хочу с тобой уехать.
Сегодня у меня все спрашивали, где я взяла такую сухую лаванду, а я просто улыбалась.
Устала сегодня, но чувствую себя живой.
Скучаю, очень хочу обнять.
Я живу.